Братья и сёстры, сегодня мы приступаем к изучению девятой главы Книги Деяний святых апостолов. В этой книге говорится о чудесном обращении в веру гонителя христиан Савла и об исцелении и спасении некого Еннея. Начинается эта глава словами:
«Савл же, ещё дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришёл к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдёт последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим».
Преподобный Ефрем Сирин писал о том, что апостол Павел был обращён к Богу через сверхъестественное явление для того, чтобы потом этот опыт личного обращения ко Христу переживать в судьбах других людей, которых уже он сам, Савл-Павел, будет приводить ко Господу. И действительно, наиболее достоверное свидетельство, которое мы принимаем от людей, – это свидетельство, которое опирается на их личный опыт. Когда к трезвости призывает бывший хронический алкоголик – это всегда воспринимается более достоверно. Или когда бывший наркоман обрёл трезвость во Христе и призывает других людей последовать его примеру – это всегда более достоверно, нежели когда человек, который даже не имеет представления о том, что такое та или иная беда, начинает с высоты своего положения учить других людей жить.
Итак, здесь мы прочитали, что Савл «дышал угрозами и убийством», то есть что он весь был переполнен ненавистью к христианам, злость переполняла его сердце, и он не мог ограничиться теми гонениями, которые он вёл против христиан в Иерусалиме. Он выпрашивает полномочия от первосвященников, чтобы эти гонения распространить и на Дамаск, чтобы не только в Иерусалиме и его окрестностях, но и в Дамаске хватать христиан и «влачить за волосы мужчин и женщин», как он сам свидетельствовал о себе-гонителе. Но, как мы с вами знаем из Писания, то, как того или иного человека оцениваем мы, и то, как его оценивает Сам Господь, может совершенно не совпадать. В глазах Бога Савл, который гонит христиан, влачит за волосы мужчин и женщин, верующих в Иисуса Христа, – религиозный человек, который имеет ревность не по рассуждению. Но ревность эта была о Господе, ревность эта была о Боге, и она снедала его. Сам Христос говорил: «Наступят времена, когда убивающие вас будут думать, что через сие самое они служат Богу». И вот Савл был как раз таким человеком, который считал, что, как человек религиозный, он обязан преследовать христиан (которых он воспринимал как сектантов-еретиков) и этим самым ратовать за чистоту исповедания веры.
Если мы оцениваем человека по его поступкам, то Бог смотрит на мотивацию его сердца. Святые отцы выразили это так: «Бог всегда и прежде всего судит наши намерения». Например, христианин хочет сделать что-то хорошее, но не может – однако, поскольку он имеет такое намерение в сердце, Бог оценивает такое намерение как содеянное действие. Или, например, человек делает внешне что-то очень хорошее: раздаёт помощь, деньги, продукты питания, одежду, но Бог видит, что мотивация этого человека глубоко порочна: он это делает либо в каких-то политических целях, либо он просто хочет как-то даже в своих собственных глазах возвыситься над другими людьми. Поэтому в Писании можно найти такое сравнение: «ваша праведность – как запачканная одежда». То есть если мотивация праведных поступков сама по себе неправедна, праведность может быть, как «запачканная одежда». И ярость, направленная против Христа и Церкви, может иметь религиозные основания.
Савл имел ревность о Боге, но не по рассуждению. Что значит «не по рассуждению»? Он недостаточно внимательно исследовал Священное Писание, чтобы убедиться, правы христиане или нет. Считая христиан еретиками, сектантами, он не общался с этими людьми для того, чтобы понять их – он с самого начала участвует в уничтожении верующих в Иисуса Христа. Впервые на страницах Библии мы его видим в момент побивания камнями архидиакона Стефана. Потом мы видим, как он влачит за волосы христианских мужчин и женщин; далее мы видим, как его ревность не по рассуждению не может ограничиться репрессиями против христиан в окрестностях Иерусалима: его переполняют угрозы, убийства, он хочет перенести это на другой город и выпрашивает письма у первосвященников, чтобы идти в Дамаск и там, кого найдёт последующих сему учению, и мужчин, и женщин, связав, приводить в Иерусалим. Зачем их нужно было вести в Иерусалим? В Иерусалиме был Сангедрин – Синедрион, Дом суда, где по закону Моисееву еврейские мудрецы должны были вершить суд над этими людьми, чтоб решить, кого из них предать смерти, а кого наказать только ударам палки (до сорока ударов) или подвергнуть другой пытке.
Если бы каждый из нас оценивал этого человека по тем его действиям, которые мы наблюдали ранее, мы бы поставили крест на таком человеке и сказали бы, что нет смысла в жизни человека-агрессора, который «дышит угрозами и убийствами». Вспомните самого неприятного человека в вашем подъезде, вспомните самого неприятного человека у вас на работе, вспомните самого неприятного человека, с которым вы общались на протяжении жизни. Конечно, вы поспешили поставить крест на этих людях, но Бог смотрит на этих людей совсем иначе. Мы приближаемся к Великому посту, и воскресные евангельские чтения – чтения об очень плохих людях. Каждое воскресенье, начиная с прошедшего, мы будем слышать (и уже слышали) о них. Закхей, начальник мытарей и человек богатый – самый плохой человек в городе Иерихоне. Затем будет Евангелие о блудном сыне (самый плохой член семьи, который жил распутно и расточил имение), далее идёт Евангелие о мытаре и фарисее (мытарь – самый плохой прихожанин, а фарисей, кстати, прихожанин образцовый: он два раза в неделю постился, он десятую часть отдавал на храм Божий – я сомневаюсь, что на наших приходах можно найти таких прекрасных прихожан). Но самый плохой житель Иерихона Закхей оказывается объятым любовью Иисуса Христа, и мы слышали в прошлое воскресенье, как Христос сказал: «Закхей, сойди скорее со смоковницы: сегодня мне надо быть у тебя в доме!» Притча о мытаре и фарисее: сказано, что мытарь «пошёл оправданным». Притча о блудном сыне: «Сей пропадал и нашёлся, был мёртв и ожил» – вот в этом настоящее христианство. Христианство есть вера в Божье прощение. И христианство кончается всякий раз тогда, когда мы ставим крест на каком-либо человеке. Всё, христианство прекращается. Христианство – это религия прощения. И когда мы вешаем шаблоны и ярлыки на тех или иных людей – это уже не христианство, это, скорее всего, уже иудаизм, или, ещё хуже, ислам или что-то ещё. Христианство – это религия прощения, когда мы принимаем человека таким, какой он есть – худший человек города, худший прихожанин на приходе, худший член семьи – и стараемся сделать всё, чтобы последнее стало первым. Как и Христос говорит, что «первое станет последним, а последнее станет первым», потому что Бог «гордым противится, а смиренным даёт благодать».
И что происходит далее с Савлом? Мы читаем с третьего стиха девятой главы Книги Деяний святых апостолов:
«Когда же он шёл и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба; Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?»
Казалось бы, он достиг своей цели (был уже в окрестностях Дамаска) – вдруг внезапно его осиял свет с неба и он услышал голос, говорящий ему: «Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» Ещё древним экзегетам было известно, что если в Библии человек называется по имени (например, когда Бог обращается к этому человеку), то это является положительной характеристикой человека. А когда происходит удвоение имени («Авраам, Авраам!», «Самуил, Самуил!», «Савл, Савл!») – это является Божиим одобрением. Но с Авраамом всё понятно: это был праведный человек. С Самуилом тоже всё понятно: от отроческих лет он был посвящён Богу. Но человек, который «дышит угрозами и убийствами», приближается к своей цели… Какое одобрение может заключаться в удвоении его имени? Здесь мы должны задуматься над тем, что, действительно, Бог смотрит на наши намерения: Он видит реальную мотивацию всего того, что происходит в нашем сердце. И Он видел, зачем и почему Савл вёл себя именно таким образом: Савл уверен, хоть и серьёзно ошибается, что, преследуя христиан, он угождает Богу Авраама, Исаака и Иакова. И Господь рассмотрел искренность этого сердца, которое «дышало угрозами и убийствами»: ведь это была ревность о Боге – да, не по рассуждению, но ревность о Боге. Она буквально снедала этого человека изнутри. «Что ты гонишь Меня?» Савл был поражён этими словами, он сказал: «Кто Ты, Господи?».
Ефрем Сирин пишет в проповеди о Господе нашем: «Смиренный голос сопровождал этот яркий свет так, чтобы наш Господь смог произвести вспомоществование для гонителя из сочетания смиренного и возвышенного так же, как все его вспомоществования произведены от сочетания малости и величия. Удержи смирение Господа нашего от колыбели до могилы: оно пригодится тебе. Быть со смиренной природой или природой возвышенной – не то же самое. Прояви смирение».
Итак, Савл, услышав Слово, обращённое к нему из яркого-яркого света, спрашивает: «Кто Ты, Господи?» Евреи веровали в одного Бога, они веровали в то, что Господь – «Адонай эхад» («Господь един, и нет другого»). Поэтому непонятно, что хочет узнать Савл, вопрошая «Кто Ты, Господи?». Если бы это спрашивал грек-язычник, веровавший во многих богов, мы могли бы предположить, что он просто хочет понять, кто именно говорит с ним – Зевс, Меркурий, Венера, Аполлон или кто-то ещё. Но когда еврей и ревнитель Закона спрашивает «Кто Ты, Господи?», что он хочет узнать? Он хочет узнать, с каким именем Бог явился ему.
Помните, когда Моисей получил поручение от Бога вернуться в Египет и вывести оттуда народ, он спрашивал: «Господи, а меня спросят они: как имя Того, Кто меня послал?» (то есть: «С каким именем выводить мне Твой народ?»). В Библии есть десять основных имён Бога и несколько сотен и тысяч Его нарицательных имён. Нарицательные имена – это «Милосердный», «Милостивый», «Человеколюбивый» и так далее, их очень много, особенно в поэтических текстах Библии. Личные, собственные имена Бога – это и Адонай («Господин»), в славянской аллитерации «Адонаи», это и Яхве («мера Божественного милосердия»), и Элогим («мера Божественного Правосудия»). И когда еврей Савл спрашивает «Кто Ты, Господи?», он хочет узнать, с каким именем Бог его останавливает. Может быть, это Цабаот («Саваоф», «Бог воинств»), Который пришёл, чтобы помочь ему разобраться с христианами Дамаска? Савл не знает, он спрашивает: «Кто Ты, Господи?»: он хочет понять, с каким именем Бог его встречает, чтобы, раскрыв концепцию этого имени, понять, как ему действовать.
Современный мир людей тоже хочет знать, чему надо посвящать свою жизнь. Для кого-то бог – это богатство, слава, и человек рвётся к этому богатству и этой славе, употребляя все возможные усилия. Для кого-то бог – его собственное здоровье, здоровье его тела, и человек постоянно занимается этим вопросом. Для кого-то бог – это какой-то политический деятель, которого человек хочет поддерживать, и он уделяет время и внимание для того, чтобы продвигать чью-то кандидатуру на некий пъедестал. Для кого-то божественным является его собственный разврат, и он и ночью, и днём ищет реализацию своего потенциала.
Савл хочет знать имя Господа:
«Кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна».
Савл слышит новое имя Господа – Иисус. И вот это откровение Бога о Самом Себе полностью меняет жизнь Савла, гонителя христиан, и он становится первоверховным апостолом Павлом. Жизнь этого человека меняется. Для христиан имя Господа – великая ценность, как в Библии сказано: «Имя Господа – это крепкая башня, и правильно делает праведник, когда убегает в неё». То есть мы воспринимаем имя Господа как крепостную стену, которая защищает нас от любого зла, как башня. В Новом Завете сказано об имени Иисуса Христа: «Нет другого имени под небом, которым надлежало бы спастись человекам». Это – значение имени Господа нашего Иисуса Христа. Те из вас, кто читает Иисусову молитву, знайте, что вы имеете личный опыт, личные переживания того, насколько это важно – прибегать к сладчайшему имени «Иисус».
«Я – Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна».
Услышав такой ответ, Савл в трепете и ужасе сказал: «Господи, что повелишь мне делать?» Савл называет Иисуса, Который остановил его на пути из Иерусалима в Дамаск, словом «Господь». Это четырёхбуквенное имя Бога является Его собственным именем.
И Савл проявляет покорность: «Господи, что повелишь мне делать?».
Савл понял, что всё, что было до этого момента, было неправильно, он понял, что вся его жизнь, воспитанная в древних преданиях, весь строй его души – всё это рвалось к Богу, но человек не видел истинных путей к своему Создателю. «Господи, что повелишь мне делать?» Как часто и мы задаём Господу подобные вопросы, когда Он настигает нас Своею благодатью, когда мы пребываем в состоянии того или иного греха и Господь как бы выхватывает нас из такого положения.
«Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать».
Город в Библии – символ Царствия Божия, это образ Иерусалима и, прежде всего, Иерусалима Небесного, и мы знаем, что Царствие Божие осуществится, когда Новый город Иерусалим спустится с нового Неба на новую Землю и спасённые народы войдут в этот город и будут там жить. Но город Божий теперь, сегодня, – это каждый христианский храм, это Церковь Иисуса Христа. И когда человек, застигнутый благодатью Божией, не знает, что ему делать, и вопрошает: «Господи, что повелишь мне делать?», ему внимательно нужно вслушаться в ответ Господа: «Встань и иди в город! Встань, перестань пребывать в этом состоянии греха. Измени положение своего тела!» Помните, как Христос сказал расслабленному: «Встань, возьми постель твою и иди в дом твой!» А здесь: «Встань и иди в город!» Зачем ему идти в Дамаск? Там христиане, там Божьи люди. Дух Святой откроет им, что произошло с Савлом-гонителем, они придут, помолятся над ним, покрестят его – и он станет другим человеком. Встреча с Господом всегда предполагает и встречу с Его народом, с Его Церковью. И не может человек пережить встречу с Господом, не пережив встречи с Его народом и Его Церковью. Как священномученик Киприан Карфагенский говорил: «Кому Церковь не мать, тому Бог – не отец». «Встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать». Действительно, Церковь тем и занимается постоянно, что объясняет нам, что надо делать, а что делать не надо: Она преподаёт Закон Божий, благовестие святого Евангелия. Сегодня, здесь и сейчас, мы изучаем Книгу Деяний святых апостолов, и по всей планете Церковь благовествует о Слове Божием.
И мы читаем далее: «Люди же, шедшие с ним (то есть Савл был не один – прим.) стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел».
Почему Савл ослеп, пережив встречу с Господом? Потому что яркий свет осиял его в этот момент. Если человек из тёмной-тёмной комнаты зайдёт в ярко освящённую комнату, то потребуется некоторое время, чтобы его глаза привыкли к свету. Савл, который «дышал угрозами и убийствами», объятый светом явления Иисуса Христа, ослеп от яркости этого света. И теперь для того, чтобы адаптироваться в этом свете и во свете Христа узреть Свет, ему надо пережить встречу с Церковью. И, как мы увидим ниже, он прозреет только тогда, когда церковный человек, муж по имени Анания, войдёт к нему, возложит руки и скажет: «Прозри!» А теперь он видеть неспособен.
«И повели его за руки, и привели в Дамаск. И три дня он не видел, и не ел, и не пил».
Потрясение этого человека было очень велико, он не мог прийти в себя от произошедшего чуда, явления Христа Иисуса, и ожидал последующих действий со стороны Господа.
Блаженный Августин пишет: «Как нам доказать, что Он, Христос, находится и там, и здесь? Пусть нам ответит Павел, который прежде был Савлом. Сначала слышится голос Самого Господа с небес: «Савл, Савл, что ты гонишь меня?» Разве Павел поднялся на небо? Разве Павел бросил хотя бы камень в небо? Он преследовал христиан, связывал их, влёк на убийство, везде искал спрятавшихся и, найдя, никого не щадил. Кому говорит Господь «Савл, Савл!», откуда Он кричит? С неба. Значит, Он наверху. «Что ты гонишь меня?» – значит, Он и внизу». Действительно, Господу принадлежат и небо, и земля. И мы не видим, чтобы Савл гнал Иисуса Христа. Когда Иисус Христос проходил Свои страдания, Савл был очень маленьким. Даже когда побивали камнями архидиакона Стефана, Савл был ещё очень молодым, и ему не разрешили побивать камнями архидиакона Стефана, он лишь караулил одежды тех, кто бросал камни в архидиакона. Действительно, когда же Савл гнал Господа?
Отвечая на этот вопрос, мы должны вспомнить, что говорит Бог: «Касающиеся помазанных моих как бы касаются зеницы Моего ока». То есть Бог утверждает, что тот, кто дерзко прикасается к помазанникам Божиим, к верующим христианам, миропомазанным людям, тот как бы тычет пальцем в зеницу ока Создателя. То есть Христос отождествляет Себя со всеми страдающими и гонимым христианам. Савл не гнал Иисуса Христа, но он гнал Его Церковь – а значит, он был гонителем против Тела Христова. Ибо Церковь есть Тело Иисуса Христа. Следовательно, проявляя заботу о любом христианине, мы проявляем заботу о Самом Христе, о чём Он и скажет на Страшном Суде. Когда мы посещаем больного, мы посещаем Его Самого. Когда мы кормим голодного, мы кормим Его Самого. Когда мы навещаем заключённого, мы навещаем Самого Христа. Когда мы одеваем раздетого, мы одеваем Самого Иисуса Христа – то есть Христос отождествляет Себя не только со своим народом, но и с каждым человеком, живущим на земле, в той или иной мере, ибо после Своего воплощения Он стал сотелесником каждого из нас.
Беда Достопочтенный пишет: «Он не сказал «Что ты гонишь члены Мои?», но «Что ты гонишь Меня?», ибо Он Сам, Христос, в Теле Своём, Которое есть Церковь, и доныне страждет от врагов». Об этих членах Он во всеуслышание говорит, что это они оказали Ему благодеяния: «Алкал Я – и вы дали Мне есть» (Мф. 25:35) и, объясняя сказанное, прибавляет: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40).
Давайте посмотрим объяснение святителя Иоанна Златоуста, который в своих «Гомилиях на Книгу Деяний апостолов» писал: «И евнух уверовал на пути, и Павел – на пути; но его (Павла) не другой кто привлек, а Сам Христос. Это важнее того, что делали апостолы; важнее потому, что, тогда как апостолы находились в Иерусалиме и ни один из них не был в Дамаске, он возвратился оттуда верующим; а находившиеся в Дамаске знали, что из Иерусалима он шел ещё неверующим, так как он нёс письма, чтобы связывать верующих. Как пре¬красный врач (употребляет врачество), когда горячка ещё в полной силе, так и Христос (в это время) подал ему не¬мощь, потому что надлежало удержать его среди самого не¬истовства. Тогда лучше он смирился и раскаялся в своих жестоких предприятиях».
И что происходит далее? Савл уже три дня находится в Дамаске, не ест, не пьёт и ничего не видит. Мы читаем с десятого стиха девятой главы Книги Деяний:
«В Дамаске был один ученик (то есть верующий в Иисуса Христа – прим.), именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится, и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. Анания отвечал: «Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми».
Здесь мы видим, что мужу по имени Анания является Господь и говорит: «В это самое время человек по имени Савл видит видение, и он видит тебя, как ты возложил руки на его голову и он прозрел». Бог Вездесущ и, общаясь с Ананией, Господь не перестаёт общаться с Савлом, который в тот самый момент пребывал в молитве и переживал видение от Господа. Анания не может вместить это в своё сознание, он говорит: «Я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим».
Действительно, мы часто слышим о том или ином человеке какое-то зло. Очень редко бывает так, чтобы распространялись слухи о добре того или иного человека. Многим живущим в наше время людям добро неинтересно. Говорить о добре считается не очень хорошим тоном, потому что – что в этом интересного? Предположим, кто-то к вам придёт и скажет: «А вы знаете, Сидор Поликарпович своей тёще мешок картошки подарил!» – у нас не будет внимания к этой истории. А если кто-то придёт и скажет: «А я знаю, что Сидор Поликарпович у своей тёщи мешок картошки стащил!» – вот здесь сразу повышенное внимание появится, хотя мы можем даже не знать, кто такой Сидор Поликарпович и какая у него тёща. Но нам будет интересно узнать, как это было, какой там мешок картошки был и как Сидор Поликарпович вообще это сделал. Посмотрите, когда по телевизору идут новости или когда там показывают что-то негативное и отрицательное – у нас сразу как-то внимание срабатывает и мы на этом буквально фокусируемся. Нам интересно, как напали на бабушку в подъезде, как на улице Кёльна какие-то мусульмане оскорбили женщину. А если показывают, как детскому дому отдают какие-то вещи, то мы смотрим и думаем: «Это показуха, это неинтересно! А вот если бы чего-нибудь “жареного”! Чего-нибудь “наперчённого”!..» У нас к этому будет повышенное внимание – вот это обнаруживает, что последствия первородного греха проявляют себя в нашей жизни, даже несмотря на то, что мы – искупленные чада Божии.
И слухи, которые были вокруг этого Савла, даже Анании мешают оценить то, что от него требует Господь. Сам Бог явился к нему. Какая уж тут информация по телевизору: Сам Бог явился к нему! При чём здесь какие-то слухи, сплетни, домыслы? Но ведь мы бываем заложниками этих слухов, сплетен и домыслов. Слышим о человеке только плохое – и ставим на нём крест. Бог так не делает никогда. Но я вам выдам секрет: есть один человек, на котором я никогда крест не ставлю, даже когда я знаю, что он многое делает неправильно. Этот человек – Стеняев Олег Викторович. Я всегда имею надежду, что он может измениться к лучшему! И думаю, в вашей жизни тоже есть один такой человек, на котором вы не хотите ставить крест. И какую бы достоверную информацию вы не имели бы о нём, у вас всегда есть надежда, что он исправится, этот человек. Я вижу этого человека тут, тут, тут… Я могу представить его здесь. Это наша проблема, которая называется словом «эгоизм».
А Закон Божий и Евангелие учат нас другому: Закон Божий и Евангелие учат нас возлюбить ближнего, как самого себя. Это очень важно понять и осознать, и вот Анания, который оказался в такой интересной ситуации, как бы начинает спорить с Господом Богом (хотя никто из нас не сомневается, что этот благочестивый человек и служитель Иисуса Христа, Анания, совершит чудо исцеления Савла, и через возложение его рук свет вернётся в жизнь Савла). Он называется «ученик» – а значит, у него есть Учитель. И этот Учитель – Иисус Христос. Но Анания спорит со своим Учителем, как иногда двоечники с задней парты с чем-то не соглашаются, начинают ёрзать, руки туда-сюда тянуть. Однако Господь ставит всё на своё место. Господь говорит ему:
«Иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. Я покажу ему, сколько он (то есть Савл – прим.) должен пострадать за имя Моё».
Здесь уже Анания не может спорить, ни о каких слухах он уже не говорит, все необходимые акценты уже расставлены – он встал и пошёл на улицу Прямую. Есть улицы кривые, есть прямые. Очень важно выправлять свои кривизны и становиться на прямую стезю точного следования за волей Создателя.
«Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа».
Здесь мы видим, что в понимании Анании Савл – не просто какой-то человек, о котором ходят какие-то слухи: это брат его по вере. Ведь Христос умер за Савла точно так же, как за Ананию. Если в нашем сердце есть неприязнь к какому-нибудь человеку – например, нам не нравится Закхей, потому что он начальник мытарей и человек богатый; или нам не нравится блудный сын, который расточил имение своего отца; нам не нравится мытарь, который притащился в храм, этот прохожанин, которого мы не видим в храме, потому что он редко там появляется, – то Бог смотрит на всё несколько иначе. У Бога есть оценка сердца каждого человека. И, главное, мы должны помнить, что любой человек, который нам не нравится, тоже омыт Кровью Иисуса Христа. Да, он сейчас безбожник, да, он сейчас пьяница, он богохульствует, он может оскорбить христианина, но мы же не знаем, какое чудо Бог может совершить над этим человеком завтра! А может быть, уже вчера этот человек изменился, стал другим, но до нас по-прежнему доходят о нём только худые слухи. Как говорит Иоанн Златоуст: «Да, ты видел, как твой брат грешил, но ты не видел, как твой брат каялся, и как Господь принял его покаяние, и как ангелы возрадовались о нём более, чем о девяноста девяти праведных на небесах». Мы даже себя не можем оценить, мы не можем вынести суд над собой. Человек не может сам решать, достоин он причащаться или нет, он может только прийти на исповедь и рассказать всё о себе, а суд принадлежит священнику, который или благословит, или не благословит.
И теперь Анания, наставленный вразумлениями Господа (конечно же, он пережил стыд, ведь он пытался спорить с Богом), человека, о котором от других слышал только худое, а от Господа – только хорошее, называет братом. И говорит:
«Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске».
Мы видим, как объятия Отчие заключили в себя человека Савла, и он, который шёл, чтобы расправляться с учениками Иисуса в Дамаске, теперь проводит время с этими людьми как со своими братьями по вере.
Давайте посмотрим, что пишет Иоанн Златоуст: «“Тотчас чешуя отпала от глаз его”. Эта чешуя (говорят некоторые) и была причиной его слепоты. И почему Господь не ослепил глаз его? То и было более удивительно, что он не видел с открытыми глазами. В таком же состоянии он находился под законом, когда не было возложено на него имя Иисуса. “И тотчас крестился и, приняв пищи, укрепился”. Он изнемог, как от путешествия, так и от страха, а равно от голода и от скорби и, желая усилить эту его скорбь, Господь попустил ему оставаться слепым, пока не пришёл Анания. А чтобы не подумал кто, что слепота его была только воображаемая – для того чешуя. Следовательно, он не имел нужды в каком-либо другом научении, но случившееся было научением».
То есть Бог вразумил Савла вот этими происшествиями, этой слепотою, нежеланием вкушать пищу, пить что-либо. Бог иногда действительно посылает нам физические потрясения, ограничения, таким образом научая и наставляя нас.
Мы знаем, что нечто подобное произошло и с равноапостольным князем Владимиром: когда тот заинтересовался Христовой верой, то собрал армию и пошёл войной на православных греков. Окружил их город и долгое время не объяснял, зачем пришёл. От предателя он узнал, где находился источник воды в город, перебил этот источник, и жители и защитники города, оказавшись без воды, взмолились и спросили Владимира, чего он от них хочет и зачем к ним пришёл. Он совершенно неожиданно для них сказал, что хочет принять православную веру, креститься и жениться на православной девушке. «А если не сделаете, как я хочу, то весь город уничтожу!» Греки не поняли его слов, но впустили его в свой город, послали в Константинополь за невестой для него, православной царевной Анной, позвали и епископов для его крещения. Но пока Владимир ещё не был крещён, он гулял по городу, выпивал и однажды умыкнул девицу, дочь воеводы этого города, и совершил над ней насилие. И когда это произошло, Бог вмешался Сам и навёл на князя Владимира полное ослепление: тот ослеп и ничего не видел. То есть Бог иногда действительно, как пишет Златоуст, научает нас некими действиями. И князь Владимир оставался слепым до того момента, пока его не покрестили. А когда благодать Духа Святаго коснулась его, он прозрел и духовно, и физически. Его оставила не только слепота физическая, но и слепота духовная. И Савла, который от тьмы приходит в Свет Христов, здесь сами действия Бога – яркий свет на дороге – вразумляют, научают и наставляют. Святые отцы говорят, что апостолы не смогли бы его обратить: здесь потребовалось, чтоб Сам Господь пришёл и остановил его на пути из Иерусалима в Дамаск. Если для евнуха был достаточно апостола Филиппа (тот присоединился к нему в дороге, сев в его колесницу, и объяснил тексты из Ветхого Завета, а когда они проезжали водоём, евнух сам сказал ему: «Вот вода, что мне препятствует креститься?»).
Савл – другой человек. Здесь уже никто не поможет – ни Стеняев, ни Кураев, ни Дворкин – никто не справится с таким серьёзным, слишком агрессивным внутренним сектантом. В таких случаях Сам Господь вмешивается в эту сложную ситуацию, начинает действовать Сам, и прямому действию Господа противостоять не может никто. «Трудно тебе идти против рожна!» – сказал ему Господь.
Действительно, это невыносимо трудно – идти против рожна, против воли Господа. И если Господь решил, что твой сосед-пьяница станет апостолом, – он станет апостолом, нравится тебе это или нет. Если Господь решил, что самый плохой человек у тебя на работе станет мучеником и исповедником – он станет мучеником и исповедником, каким бы неожиданным для тебя это ни было. И из евангельских чтений, вводящих нас в пост, – чтений о самом плохом человеке в городе, о самом плохом члене семьи, о самом плохом прихожанине – мы видим, что когда Бог Сам вторгается в ту или иную ситуацию, Он может поменять всё: вектор жизни меняется, и человек становится как бы новым творением. Савл становится Павлом – тем самым Павлом, которого Иоанн Златоуст называл «арфой Духа Святаго». Вдумайтесь в эту метафору! Когда сомневающийся Анания возложил на него руки, он исполнился Духом Святым – и эта «арфа Духа Святаго» зазвучала на всю Вселенную. Павел проповедовал в Афинах, он проповедовал в Риме, он вернулся в Иерусалим; «арфа Духа Святаго» звучит в четырнадцати Посланиях апостола Павла, которые мы можем найти в каждом издании христианской Библии. А впервые «арфа Духа Святаго» заиграла в тот день, когда ослеплённый светом благодати Христа Савл спросил: «Господи, что повелишь мне делать?» Но любой музыкальный инструмент перед игрой следует настроить, поэтому Бог посылает к Павлу мужа по имени Анания, который исцеляет и крестит его и даёт ему пищу – «и он ел».
Есть комментарий, в котором говорится, что это была не просто пища в нашем обычном понимании: он три дня готовился к этой пище – это был Хлеб, сошедший с небес, истинное Тело и истинная Кровь Иисуса Христа. Это очень древняя традиция – после крещения причащать человека, подавая ему тот Хлеб насущный, без Которого человек не может существовать. Как Сам Христос сказал: «Кто будет есть Плоть Мою и пить Кровь Мою, тот имеет жизнь вечную, а кто не будет есть Плоти Моей и пить Крови Моей, тот не будет иметь жизни вечной».
Казалось бы, Савл-Павел только стал христианином. Но девятая глава с двадцатого по двадцать пятый стих рассказывает о том, что он сразу начинает проповедь:
«И тотчас стал проповедовать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий».
Кто-то может спросить о том, как его пустили в синагогу. Дело в том, что у него были письма от иудейских первосвященников в Дамаск, он имел большой авторитет, и если до христиан доходили худые слухи о Савле как о гонителе, то до иудеев о нём доходили самые хорошие слухи (он был образцовым иудеем, учился у ног Гамалиила и знал все Заповеди Божии). Конечно же, ему никто не препятствовал, и он, имея письменное подтверждение своего статуса, заходил в любую синагогу – и начинал проповедовать об Иисусе Христе как о Сыне Божием.
«И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам».
Полное недоумение завладело сердцами тех, кто слышал его проповеди, когда эта «арфа Духа Святаго» зазвучала не только на христианских собраниях. И в синагогах струны возвышенной души этого человека заставляли людей прислушиваться к этой небесной музыке Евангельского благовествования.
«А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос».
Что значит «более и более укреплялся»? Это значит, что он возрастал в том убеждении, которое получил в достоверных свидетельствах от Иисуса Христа, когда Тот явился ему в ярком сиянии, а к тому же и через причастность к Духу Святому, когда он был крещён и пережил конфирмацию через возложение благословляющих его рук.
Конечно, для иудеев Дамаска подобное явление было потрясением. Мы читаем следующее:
«Когда же прошло довольно времени, иудеи согласились убить его».
Они не могли спокойно смотреть на происходящее: тот, которого прислали из Иерусалима гнать христиан, сам оказался первым христианином! Что можно сделать в подобной ситуации? Они решили его убить.
«Но Савл узнал об этом умысле их. А они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его. Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине».
То есть ворота охраняли ревностные иудеи, решившиеся убить Савла (далее мы узнаем о целой группе иудеев, которые дадут клятву не есть и не пить, пока не убьют Савла-Павла), но Святой Дух открывает ему угрозы, с которыми он может столкнуться, как и нам Дух Святой даёт ощущение той или иной реальности, как положительной, так и отрицательной – своими душой и сердцем мы тоже чувствуем ту или иную ситуацию, с которой сталкиваемся. Дух Святой – это Дух Божий, который научает нас и наставляет на всякую правду. И Савл, эта «арфа Духа Святаго», оберегается Самим Святым Духом: христиане посадили его в корзину и спустили её с городской стены, чтобы он покинул этот город, потому что через ворота он сделать это уже не мог.
Беда Достопочтенный пишет: «Подобная разновидность бегства и сегодня сохраняется в Церкви: так бывает, когда кто-либо, будучи окружён со всех сторон кознями древнего врага или сетями мира сего, спасается, охраняемый своею надеждою и верою. Ибо стена дамасская (а Дамаск означает «пьющий кровь») есть превратности мира, под царём Аретой (это имя означает «нисхождение») подразумевается диавол, корзина, которые обыкновенно плетут из камышовых стеблей и пальмовых ветвей, символизирует соединение веры и надежды, ведь камыш есть символ зеленеющей веры, а пальма означает чаяние вечной жизни. Поэтому всякий, кто видит себя опоясанным стеною невзгод, да взберётся в корзину добродетели, с помощью которой спасётся».
Беда Достопочтенный выделяет две добродетели, необходимые для нас в период гонений: это вера и надежда. Веру мы усиливаем через чтение Священного Писания, как сказано: «Вера – от слышания, слышание – от Слова Божия», а христианская надежда укрепляется в христианской молитве. Ибо в том разделе Катехизиса, который называется «Надежда», мы изучаем христианскую молитвенную практику, то есть, соединяя молитву с чтением Слова Божия, мы обретаем и усиливаем в себе и веру, и надежду, а о христианской надежде сказано, что она «не постыжает». Многим сейчас не хватает надежды, многие находятся сейчас в смятенном состоянии чувств, особенно люди в возрасте, которые опасаются за последние годы своей жизни. Но христианская надежда подсказывает нам на основании нашей веры, что если Господь заботился о каждом из нас с самого детства и мы дошли до этих дней, неужели Он не позаботится о нас и далее? Конечно же, Тот, Который заботился о нас, когда мы были ещё во чреве своих матерей, позаботится о нас и теперь, и в день нашей смерти – так же, как и в день нашего рождения. От нас не должна быть скрыта эта объективная реальность, то есть наша христианская надежда должна черпать силы в нашей вере.
Мы читаем далее: «Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам (то есть он хотел присоединиться к иерусалимским христианам – прим.); но все боялись его, не веря, что он ученик».
Как мы видим, до Дамаска доходили настолько дурные слухи о Савле, что даже Анания мог спорить о нём с Господом Богом, а в Иерусалиме все видели этого иудея, который хватал христианских мужчин и женщин и влачил их за волосы – и верующие люди разбегались от этого человека. Но, конечно, это были не апостолы: апостолы – это скала веры. Поэтому далее мы читаем:
«Варнава же, взяв его, пришел к апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедовал во имя Иисуса. И пребывал он с ними (то есть с уже с апостолами – прим.), входя и исходя, в Иерусалиме, и смело проповедовал во имя Господа Иисуса».
«Входя» и «исходя» – имеется в виду, что, когда они шли в храм, он присоединялся к ним, а когда они выходили оттуда, он тоже находился рядом с ними. Если мы откроем последнюю главу Евангелия от Луки, последний стих, то прочтём, что после вознесения Христа на Небо они пребывали в иерусалимском храме, благословляя и прославляя Бога. Далее говорится о его дальнейших действиях:
«И смело проповедовал во имя Господа Иисуса. Говорил также и состязался с Эллинистами; а они покушались убить его».
Эллинисты – это иудеи, которые были родом или из Александрии, или из Рима, или из Афин; на праздники они приезжали на Святую Землю, в Иерусалим. Эллинистами в то время называли тех евреев, которые уже не знали еврейского языка и говорили на греческом, то есть они были эллинизированы, и с ними тоже, как мы видим, беседовал Павел.
«Братия, узнав о сем (о том, что его хотят убить – прим.), отправили его в Кесарию и препроводили в Тарс».
Тарс – это родной город апостола Павла. Поэтому его ещё называли «тарсянином» (то есть «из Тарса»). Апостолы как бы поняли, что на его родине, где его все знают и уважают, Павла едва ли тронут, и что будет лучше, если он будет находиться именно там.
«Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святаго Духа, умножались».
Как эта информация связана с тем, что мы прочитали ранее? Главный детонатор гонения христиан, мучитель Савл, оказался христианином. Именно Савл отвечал за всю эту антихристианскую кампанию, и когда он сам перешёл на сторону христиан – гонения прекратились: «Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святаго Духа, умножались», то есть самый лучший способ остановить гонения – это и самих гонителей обратить в истинную веру. Если у нас не хватает сил, нужно помолиться Господу, чтобы Он Сам остановил этих людей на их путях и даровал им свет истинной веры.
Далее описывается чудесное исцеление язычника по имени Эней (Эней – латинское имя), исцеление, которое совершает апостол Пётр. Последняя тема девятой главы – это воскрешение Тавифы, христианки Тавифы (Тавифа – имя еврейское). Это воскрешение, как и исцеление Энея, совершает апостол Петр:
«Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде».
Здесь мы видим, что христиане назывались «святыми». Святым человек становится от той освещающей благодати, которая через Таинство Церкви делает его таковым, поэтому и Святые Дары предлагаются нам как «Святая святым».
«Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде. Там нашел он одного человека, именем Энея, который восемь уже лет лежал в постели в расслаблении».
Человек по имени Эней не был евреем, и он восемь лет был парализован. Я думаю, вы представляете, насколько это тяжёлый крест – быть парализованным. На радио «Радонеж», где я иногда выступаю, часто звонят парализованные люди и присылают благодарственные письма. Эти люди живут преимущественно в малых городах, в которых на целый район бывает не больше одной церкви и где священник очень редко может посещать такого парализованного человека, но через радио «Радонеж» они имеют у себя дома и о. Артемия Владимирова, и о. Олега Стеняева, и о. Димитрия Смирнова, и не могут нарадоваться этому и благословляют радио «Радонеж». Иногда приходят телеграммы «Слава Господу за радио «Радонеж»!» – там больше ничего и не написано. Действительно, человек парализованный – это человек, ограниченный в своих движениях. Если мы хотим участвовать в каких-то просветительских программах, то мы просто собираемся и едем туда, где они проводятся. А здесь всё очень ограничено. И, конечно же, апостол Петр, эта скала веры, не мог пройти мимо беды этого человека:
«Петр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал».
Как не вспомнить здесь предсказание Иисуса Христа: «Дела, которые Я творю, вы будете творить больше этих дел». Потому что проповедь Христа во дни Его земной жизни имела локальное распространение – между Галилеей и Иудеей. Особенно нигде Христос не наблюдается: в Десятиградии его видим, в Кесари Филипповой – и, пожалуй, всё. А после Его воскресения апостолы, посланные на проповедь, по всему миру несут благодать, в самые отдалённые его места. И вот Петр вошёл к этому человеку, верующему из язычников, и исцеляет его во имя Иисуса Христа, и он тотчас встал.
«И видели его все, живущие в Лидде и в Сароне, которые и обратились к Господу».
То есть такие чудеса имели как бы двойственную цель: с одной стороны, реально помочь парализованному человеку, а с другой стороны – через совершение такого чуда дать источник веры людям, которые были в курсе определённой проблемы.
«В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: “серна”».
Почти все, кто посещает Святую Землю, бывают в пещере, где произошло воскрешение Тавифы. Это некий грот, в котором в древности находился её дом. О Тавифе говорится, что она «была исполнена добрых дел и творила много милостыни. Случилось в те дни, что она занемогла и умерла». То есть эта женщина, скорее всего, была уже в возрасте, отчего и умерла. «Ее омыли и положили в горнице». Именно от этого текста возникает христианская традиция омывать тело умершего человека. Во многих религиях омовения мёртвого тела не совершается, а в христианской традиции этот прецедент получает продолжение.
«Ее омыли и положили в горнице (то есть в наиболее большой комнате – прим.), а как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтобы он не замедлил придти к ним».
У иудеев было принято приглашать на молитву по мёртвому человеку какого-нибудь цадика, праведника, и так как христиане в основном были из иудейской традиции, они действуют соответствующим образом. Поэтому мы не можем предположить, что они надеялись на чудо воскрешения, но Тавифа для них, конечно же, представляла величайшую ценность: она не была богословом, она не оканчивала Свято-Тихоновский университет, она не была миссионером – она шила платки, вязала носки, то есть занималась обычным женским делом, но именно за это её и ценили. Обойтись без неё было очень тяжело, и ученики-христиане той местности поспешили пригласить апостола Петра.
«Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна (то есть Тавифа – прим.), живя с ними».
Обычно когда я перечитываю этот фрагмент Книги, я думаю: а что будут показывать?.. Вопрос это действительно интересный. В моём случае, может быть, книги мои будут показывать, но вот давайте задумаемся: вот человек умирает, а что доброго остаётся после него? После Тавифы остались рубашки и платья, какие она делала. Казалось бы, какая-то мелочь, но она, как мы видим, обшивала вдовиц, то есть одиноких женщин, которые жили вместе, потому что у христиан было служение вспомоществования вдовам, целое такое направление миссии, и Тавифа в этом служении была не последним человеком. Апостол Петр видит этих пожилых вдов, которые размахивают рубашками, платьями, носками, платками, и понимает, что Тавифа являлась сердцем этой общины, её добро, внимательное отношение к людям было ценно для них. Когда она умерла, возник некий вакуум, который надо было чем-то заполнить. Действительно, есть люди, уход которых приносит нам огромные страдания, и, хотя мы и радуемся переходу этих людей в мир Божий, нам становится очень грустно за себя самих, оставшихся без этих, уже умерших, людей. Нам тяжело, мы переживаем, мы пытаемся восполнить чем-то этот дефицит нормального общения.
«Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился, и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань (по-еврейски это будет «Тавифа, куми!» – прим.). И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села».
Конечно, если мы много шьём хороших рубашек, вяжем носки, это вовсе не означает, что и к нам батюшка приедет после смерти и тоже нас воскресит. Если я и пишу какие-то книжки – у меня нет надежды на то, что вот я умру, и кто-то приедет и меня воскресит. Но рано или поздно мы все воскреснем! И всё то доброе, что мы делаем во дни своей земной жизни, будет способствовать нам обрести вечное успокоение во Христе и со Христом. Рубашки, платки, носки, опоясания – всё имеет огромное значение. Даже кружка холодной воды, поданная во имя Иисуса Христа, имеет огромное значение и зачтётся в день Суда. Любое добро возвращается к нам. Как в Книге Притч сказано: «Хлеб, пущенный по водам, возвращается к человеку».
«Тавифа, встань! Тавифа, куми! Эти вдовы не могут жить без тебя! Тавифа, встань, ты им нужна! Им очень тяжело без тебя: нету другой такой Тавифы. Серна, встань!» «И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села». Скорее всего, она увидела Петра впервые в жизни.
В день нашей смерти, когда мы будем проходить мытарства, первым, кого из апостолов Иисуса Христа мы увидим, будет апостол Петр, который в христианской традиции изображается с райскими ключами и как бы оберегает райские врата: войти можно только через него. Что значит «через него»? Помните, когда в Кесарии Филипповой Господь спросил у апостолов, за кого они почитают Его, от лица всех апостол Петр сказал: «Ты – Сын Божий, Мессия!» И Христос сказал, что этот «камень», то есть вера в Иисуса Христа как в Сына Божия и Мессию, является основанием Церкви. Вера Петра в Иисуса из Назарета как в Сына Божия и Мессию открывает Царские врата, врата Райские. Если кто сохранит эту веру до смерти, то сможет войти в Райские врата. Конечно, это не означает, что именно Петр решает, кого пускать, а кого – нет. Это исповедание его веры имеет такое огромное значение.
И вот воскресшая Тавифа открывает глаза и садится. Он подаёт ей руку и, призывая святых и вдовиц, поднимает её. «Святых и вдовиц» – имеются в виду верующие прихожане и вдовицы. Почему вдовицы как бы выделяются из святых? Скорее всего, это связано с тем, что христиане в своём благотворении не делали ограничения для нуждающихся: среди вдовиц могли быть и христианки, и нехристианки. Помогали и тем, и другим, и не делили людей на своих и чужих – именно этим можно объяснить словосочетание «святых и вдовиц». Я помню, когда по благословению священноначалия я пять раз ездил в Чеченскую республику во время второй войны, покойный Патриарх Алексий II нас всегда благословлял так: «Помогайте там всем, не делите людей на христиан и мусульман. Видите нуждающегося – женщину, ребёнка, старика – помогайте всем». И похоже, что вот это благотворение вдовицам – это важность служения Церкви, служения и святым, и вдовицам, которые ещё не воцерковились.
«Он, подав ей руку, поднял ее, и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою».
Теперь они нашли утешение: носки, платки и платья будут шиться, Господь вернул в их жизнь этого ценного для них человека, эту женщину по имени Тавифа (Серна).
«Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа. И довольно дней пробыл он (то есть апостол Петр – прим.) в Иоппии у некоторого Симона кожевника».
Давайте посмотрим, как Иоанн Златоуст описывает чудо воскрешения Тавифы: «Не о памятниках, не о надгробных украшениях будем заботиться. Ты собери вдовиц – вот наилучший памятник! Скажи им имя покойного, пусть все творят за него молитвы и моления. Это преклонит на милость Бога, хотя и не умерший сам, а другой за него совершает милостыню. Это сообразно с человеколюбием Божиим. Стоящие вокруг и плачущие вдовицы могут спасти если не от настоящей, то от будущей смерти. Многие получили пользу от милостынь, совершаемых за них другими. Если они и не совершенно (помилованы), то, по крайней мере, получили некоторое утешение».
То есть когда мы делаем погребение, мы должны думать не о том, какой памятник поставим, какая там ограда будет, а о том, чтобы, раздавая милостыню от лица усопшего и во имя усопшего, мы обеспечили бы хорошие за него молитвы. А так как милостыню нужно давать по-настоящему нуждающимся людям, а такими являются, прежде всего, вдовы, то Златоуст говорит: на поминках собери побольше вдовиц, пожилых одиноких людей, накорми их и позаботься о них, чтобы они усилили свои молитвы.
Во времена моего детства, если у нас кто-то умирал, первый стол поминовения делался для людей из Церкви. Ставили стол, он был весь накрыт, заходили нищие с церковной паперти, заходили певчие, певшие на погребении, какие-то инвалиды, люди, мало нам известные, а все родственники стояли в стороне или на улице и ждали, когда они войдут, покушают, помолятся и споют «Вечную память». Выходили они – и только тогда в дом заходили родственники, садились за столы и участвовали в помине.
Беда Достопочтенный пишет: «Вдовы – это благочестивые размышления кающейся души, которые в определённый момент потеряли энергию прежнего восприятия, словно руководство мужа, и которым необходимо смиренно молиться о согрешившей душе». То есть вдова – это та, которая без мужа, которая не живёт уже этой страстной жизнью. Так и душа человека, если оставляет прежний сладострастный образ жизни, тоже как бы вдовствует, но в этом вдовстве молитва человека усиливается. Следовательно, даже если женщина не вдова, но по старости лет у неё прекратились отношения с мужем, то и её молитва, и молитва мужа будут более сильно восприниматься Господом. Беда Достопочтенный также писал: «Они просили за усопшую не своими словами, а произведениями её собственных рук, ибо милостыня освобождает не только от второй, но и от первой смерти». Вторая смерть – это когда люди услышат: «Идите, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его». Если при жизни мы творим милостыню, то милостыня освобождает нас от этих слов, в день Суда мы их не услышим, но Беда Достопочтенный считает, что милостыня освободит нас и от первой смерти. Конечно, не в том смысле, что мы умрём – и сразу нас воскресят. Бог будет отодвигать день смерти от нас дальше и дальше. Чем больше милостыни мы творим – тем дальше Бог будет отодвигать от нас день нашей кончины, потому что Бог будет видеть ценность нашего существования в глазах других людей.
Я недавно смотрел один интересный фильм про некого британского лорда, который всю свою жизнь посвятил тому, что навещал заключённых в тюрьмах. В этом фильме показывается, что он ездил к заключённым, от которых все отказывались, потому что они совершили ужасные и страшные преступления. Но он упорно ездил, ездил и ездил. Он одно время был министром, помогал этим людям, хлопотал об их досрочном освобождении. Когда он, наконец, утомил всех своими хлопотами, его отправили на пенсию, но он всё продолжал ездить и ездить. Там уже все эти начальники поумирали, а он дожил почти до ста лет и уже совершенно дряхлым приходил в тюрьмы, и когда его спрашивали, откуда у него берутся силы, он отвечал: «А зачем Господь мне продлевает годы жизни, если не для того, чтобы я ездил по тюрьмам?» Действительно, когда человек обленится в добре и уже не является ценностью для других людей, думая только о том, как бы уснуть и поесть понормальнее – жизнь для него уже закончилась. А жизнь христианина, как я вам часто объясняю, – это жизнь для других людей. И вот Тавифа была человеком для других людей. Она жила для других, и вот это малое добро, которое она делала, совершило великое чудо её воскресения.
Итак, сегодня мы с вами изучили девятую главу Книги Деяний святых апостолов, в которой подробно рассказывается об обращении Савла-Павла к Иисусу Христу, о его проповеди, которую он начал сразу после своего обращения, об исцелении Энея и воскрешении праведной Тавифы. Если мы будем живы и Господь позволит, в следующую пятницу мы снова соберёмся в этом гостеприимном храме и продолжим наши занятия.
