Дневник духовника олимпийских спортсменов России. День первый. 9 февраля 2018 года

Сегодняшний день, пятница 9 февраля, был очень солнечным. Так интересно и необычно для тех, кто живет в Москве, в это время года видеть и ощущать такое солнце. Потому что всё-таки сейчас зима, но солнце совсем не зимнее – в нашем, московском понимании, и температура в течение дня поднималась до +9.

Мы довольно быстро доехали до олимпийской деревни и надолго задержались здесь на контрольно-пропускном пункте. Бойкие девчонки-кореянки очень искренне тараторили между собою и, досматривая меня и мои вещи, не могли понять, что такое святая вода. Мы говорили о том, что эта жидкость необходима для совершения Богослужений, «для духовных церемоний», как мы пытались им объяснить, но они никак не могли взять в толк, что же это такое. Число людей, пытавшихся разобраться в этом вопросе, всё увеличивалось: приходили всё более высокопоставленные лица, включались в разговор, кивали головами, и я уже начинал думать о том, чтобы выпить всю имевшуюся святую воду, а затем в деревне совершить освящение воды для будущих нужд. Но в этот момент женский коллектив проверяющих был разбавлен приходом молодого корейца, с которым накануне вечером мы проходили формальности аккредитации и сумели тепло пообщаться в непринуждённой обстановке. Проблема с водой была решена в несколько секунд, но затем дело дошло до икон, которые удивили корейцев ничуть не меньше: рассматривая лики, они вопрошали, что это такое и для чего нужно. А я ощущал себя немножко «адмиралом Куком», взирая на их недоуменные лица и слыша довольно своеобразные вопросы, имеющие отношение к тому, что для нас привычно и естественно, а для них кажется совершенно непонятным.

Вообще, об этом народе и его традициях, образе жизни мне хотелось бы знать больше, хотя понятно, что за столь короткое время невозможно в достаточной мере изучить культуру другой страны. Прежде в жизни мне приходилось пересекаться с людьми этой национальности у нас в России – первый раз в годы служения в армии, где именно кореец стал на время моим самым близким другом. Да и вообще и до принятия сана, и в годы служения у Престола как-то так складывалось, что с корейцами у меня всегда были хорошие отношения. На моем жизненном пути встречались именно те представители этого народа, которые проявляли ответственность, обстоятельность, чёткость и основательность. Но всё это были русские корейцы. А здесь… ну что ж, будем знакомиться. Мне это интересно.

Чуть позже сегодня мы ещё вернемся к этой теме, а пока, завершив последнее испытание при переходе границы между обычным городским пейзажем и олимпийской деревней, мы попадаем на её территорию, и в очередной раз бросается в глаза, что на том корпусе, где живет наша сборная, нет никакой национальной символики. Вообще нет ничего, хотя другие корпуса, как обычно, пестрят флагами, баннерами, названиями и прочим. Ну – уж как есть.

Учитывая стесненные обстоятельства, комнату для часовни выделили прямо в штабе. Если представить себе многокомнатную квартиру, то часовня наша – это одна из таких комнат, с окном на улицу, из которого видны сосны. Вообще, сосен вокруг очень много. В течение всей дороги от аэропорта до Каннына таких сосновых перелесков было множество. Но что характерно для всего отрезка этого пути: хоть и зима, и довольно холодно по ночам, но снега не было нигде. Зато ощущалась близость к морю.

Вернемся к часовне, точнее, к той комнате, которой предстояло ею стать. Прежде – и в Рио, и в Дьёре – стены комнат, выделенных под часовню, позволяли повесить на них иконы, используя канцелярские иголки или кнопки. Здесь же из-за материала основной поверхности стен это оказалось невозможным, поэтому пришлось задернуть занавески и разместить часть икон на шторах и на карнизе. А вот правая и левая стороны стен по бокам от окна оказались вполне подходящими для использования кнопок, поэтому иконостас расширился, и в итоге получилось даже лучше, чем в прошлые разы.

После устройства часовни я вышел, чтобы пригласить помолиться тех присутствующих в штабе, кто имел к этому готовность, и вот что интересно: именно в этот момент в штаб зашли медработники, и надо же такому случиться – это оказались те самые люди, с которыми я служил первый молебен для членов нашей команды в Рио-де-Жанейро. Поразительное совпадение: воистину олимпийские первозванные! Мы так тепло с ними пообщались, даже обнялись. Выяснилось, что они смотрят церковные телеканалы и знакомы с тем, что происходило в жизни нашего Подворья в течение года. Хотя именно с этими людьми за прошедшее с момента Рио время мы не только не встречались, но и не созванивались ни разу.

После освящения штаба и медицинского кабинета, а также той части здания, в которой живут наши спортсмены, я отправился вкусить от щедрот олимпийской столовой, и в очередной раз хочу отметить, насколько спартанскую жизнь ведут те молодые люди, кого мы называем элитой мирового спорта. Едят они быстро, не рассиживаются; еда очень простая и без изысков, всё достаточно скромно и практически безвкусно.

После обеда пришла пора отправляться в гостиницу для того, чтобы основательно утеплиться и отбыть вместе с членами нашей делегации на открытие Олимпийских игр в Пхёнчхан. Признаюсь честно, я нисколько не пожалел, что надел всё самое тёплое из взятого с собой: продувало до костей. Чем выше мы поднимались в горы, тем красивее становились окружающие пейзажи, и всё чаще стали появляться снег и лёд.

Что касается церемонии открытия, то, признаюсь, я нахожусь под большим впечатлением. От чего? Дело в том, что эта церемония по своему масштабу и бюджету (что было очевидно и неискушенному наблюдателю) несравнима даже с Рио-де-Жанейро, а уж тем более с нашим Сочи. Это просто потрясающий эконом-класс! Я разговорился с теми моими соседями, представителями делегации нашей сборной, кто уже ранее бывал в Корее и немного знает местные традиции и обычаи. Мне пришлось услышать о неприхотливости местных жителей и о том, что подобная экономия является для корейцев обычным делом – и это при таких-то возможностях известной своими научно-техническими достижениями страны!

Действительно, такая сдержанность церемонии была для нас необычной. Да, всё было сделано интересно и красиво, и нужно отдать должное тем, кто работал над сценарием: если не считать некоторых моментов, совсем незначительных, не буду о них подробно – тот, кто смотрел, знает, о чем я говорю, – в целом всё было очень достойно. Пересечение национальных традиций, фольклора, спортивных достижений… Было красиво, но без размаха и масштабности, свойственных русскому человеку. Порой подобная сдержанность просто поражала, даже в отношении фейерверков. Если небо Бразилии озарялось, казалось, бесконечным количеством вспышек разноцветных фонтанов, то здесь – рациональный расчёт, и экономические затраты были настолько умеренными, что невольно возникали вопросы.

А за ответом надо обращаться к культуре этого народа: у них подобная сдержанность проявляется во всём. Это маленькие комнаты в домах, отсутствие, казалось бы, совершенно необходимой в нашем представлении мебели… Теперь мне стало понятно, почему в гостинице нет шкафов. Один из руководителей нашей сборной поделился со мной воспоминанием: в один из прошлых приездов в эту страну ему довелось жить в очень известном фешенебельном отеле, и там тоже не было шкафов – стояла одна тренога-вешалка, и всё. От другого собеседника мне пришлось услышать о большой работоспособности хозяев Олимпиады, об их трудолюбии, о том, что у них практически нет отпусков, и ещё много разного.

Вот такой получилась церемония: в чём-то неожиданной, а в чём-то заставляющей задуматься о том местном менталитете и традициях, изучая которые можно не только многое узнать о корейском народе, но и над чем-то поразмышлять, что-то принять к сведению, а чему-то и поучиться. Ведь всегда нужно учиться искусству брать лучшее у тех, кто окружает тебя. Как писал святитель Василий Великий, и у язычников следует учиться лучшему.

Что касается парада спортсменов – неотъемлемой части открытия Олимпийских игр – то, конечно, каждый всегда ждёт выхода сборной его страны. Ждали его и мы, и затем стоя приветствовали наших ребят. Они шли в куртках, у которых сзади и спереди, по замыслу дизайнера, располагался белый шарф. Для тех, кто не знает, поясню: шарф пришлось добавить в последний момент, чтобы прикрыть национальную символику. Больно ли мне об этом говорить? Да. Больно ли на это смотреть? Конечно…

Завершая этот вечер и отогреваясь горячим чаем, мы говорили с членами нашей делегации о мире и единстве, о том, что сегодня важно и нам здесь, в Корее, и тем, кто остался там, в большой стране, осознавать себя единым целым и искать в себе и вокруг себя не причины для конфронтации и вражды, а готовность осознавать себя одной семьей, которой важно переживать вместе и триумфы, и поражения, и радость, и боль, и ожидание грядущих побед. Но, что очень важно, с правильными выводами и мудрой работой над ошибками.